Я ставропольская туркменка и больше всего меня расстраивает, что туркмены из разных районов Ставропольского края всё время ссорятся между собой.

Туркмены в Ставропольском крае проживают в пяти районах и между ними часто вспыхивают конфликты, порой переходящие в рукоприкладство. Самое удивительное, что эти туркмены отличаются между собой только племенем и родом (при этом сами они не всегда помнят, к какому именно роду-племени относятся) или не отличаются вовсе ничем, кроме места проживания. Из-за чего же они конфликтуют?

Самая распространённая причина ссор – отношения между парнями и девушками из разных районов или даже сёл. Если кто-то из туркменских парней начал ухаживать за девушкой из другого района или села, то парни этого села устраивают «патруль», чтобы «чужаки» не заходили на их территорию ни днём ни ночью.

Однако самым проворным всё равно удаётся посетить «дворцы своих принцесс». Поэтому браки туркменов из разных районов всё равно нередки, но будем честны, некоторые туркмены их всё равно осуждают и это печально.

Моя мечта – наконец объединить ставропольских туркмен из разных районов с помощью общих мероприятий, чтобы создать то самое братство и родство, как в самой крепкой семье. Поэтому я решила пообщаться на эту тему с исполнительным директором РОО «Национальная организация туркмен Ставропольского края» Исхаком Мухаметовым.

Он рассказал мне, чем занимается туркменская община на Ставрополье, почему в районах, где проживают туркмены, им не преподают туркменский язык и почему с туркменами трудно вести дела даже самим туркменам.

— Исхак Исмаилович, сколько вообще туркмен в Ставропольском крае и где они проживают?

— Туркмены в Ставропольском крае проживают в основном в пяти районах: Ипатовском, Туркменском, Благодарненском, Арзгирском и Нефтекумском. Они еще в 1653 году перекочевали сюда из Мангышлака, через Каспий и Астрахань. Всего туркмен в Ставропольском крае насчитывается примерно 15000 человек. Это как небольшой квартал в Ставрополе.

В Астраханской области проживает более 2000 туркмен. Есть туркмены, есть культура, есть обычаи, которых мы придерживаемся.

— Как и когда туркменская автономия в Ставропольском крае оформилась как общественное объединение? Чем эта организация занимается и как туркмены Ставрополья могут поучаствовать в её работе?

Насколько я помню, ещё при СССР в начале 80-х была создана национальная культурная автономия туркмен Ставропольского края. Первым председателем этой автономии был Полат Курбаналиевич Хаджиев — отец нынешнего руководителя РОО НОТ СК (региональной общественной организации «Национальная организация туркмен Ставропольского края»). Он работал заведующим отделом пропаганды и агитации райкома партии Туркменского района.

Киностудия «Туркменфильм» приехала к нам тогда снимать документальное кино о туркменах Ставрополья. Его назвали «Песни Назарбахши». Потому что в Чуре был знаменитый на весь край бахши(народный сказитель, певец, поэт) и вот о нём, в частности, и о жизни туркмен Ставрополья был снят этот документальный фильм, который потом показывали в кинотеатрах. Нам тоже подарили кассету, но она, к нашему большому сожалению, потерялась.

Это было время, когда мы очень активно занимались делами нашей национальной культурной автономии. А когда Полат Курбаналиевич уже был в преклонном возрасте и по состоянию здоровья не смог продолжать свою работу, на очередной конференции туркмен руководителем национальной культурной автономии выбрали меня.

Я проработал в этой должности где-то до 90-х, а потом меня назначили руководителем налоговой инспекции по Туркменскому району. Как госслужащий я не имел права заниматься общественной деятельностью, и на пост руководителя автономии был назначен другой человек, который бездействовал. Но так как он был кандидатом наук, и у него был язык подвешен, туркмены думали, что он справится со своими задачами. Однако за все время своей работы он провел всего лишь одно молодежное мероприятие в Ставрополе ( что-то похожее на дискотеку).

Ну а потом в крае образовалось министерство по делам национальностей и казачества и туркмен начали дёргать, почему наша общественная организация не работает. Тогда уже меня начали приглашать снова заняться делами автономии, но я отказался из-за того, что был госслужащим. Тогда, посоветовавшись с комитетом и обсудив кандидатуры, туркмены Ставрополья решили утвердить на эту должность Мурата Полатовича Хаджиева – одного из крупных фермеров Туркменского района. А поскольку Мурат Полатович не имел опыта работы в этой сфере, он предложил мне быть исполнительным директором.

Как только образовалась региональная общественная организация «Национальная организация туркмен Ставропольского края», мы распределили ответственность между членами правления по каждому аулу. Были озвучены цели и задачи. А также мы решили каждый год в мае проводить туркменский краевой праздник, посвященный дню памяти Махтумкули.

Первым делом Мурат Полатович построил сцену, на которой выступили самодеятельные артисты и национальные коллективы со всего края, Астраханской области и некоторых субъектов Северного Кавказа. Каждому аулу было поручено на своем месте устроить палатку или юрту. Тут шашлык жарится, там шулюм варится, здесь столы стоят – и все это бесплатно. У народа и в аулах деньги не собирали. Каждый член правления-фермер из своего кармана оплачивал. А большая часть затрат легла на плечи Мурата Полатовича Хаджиева.

Народу на первом нашем празднике было, как на Красной площади. Приезжие восхищались праздничной атмосферой, артистами, теплым приемом гостей. На празднике можно было угоститься вкуснейшими национальными блюдами. Пригласили артистов из пяти районов края, где проживают туркмены.

Этим большим мероприятием мы заявили о себе: в крае поняли, что у туркмен есть общественная организация, способная сплотить народы. Я тогда подумал, что теперь точно всё будет хорошо у туркмен. Но со временем вся эта активность опять затихла. По необходимости мы требуем у членов правления письменного отчета о проведении текущих мероприятий туркмен. Большие мероприятия уже не проводятся.

— Скажите, пожалуйста, какая разница между туркменами вашего поколения и нашего в отношении к своей культурной идентичности?

— Наше поколение, как я, как Мурат Полатович, – люди, рожденные в Советском Союзе, – никогда внутри нации не обособлялись, все туркмены в РОО НОТ СК работают на одинаковых правах. Нас в школе приучали к дружбе, единению. А сейчас молодёжь сложно втянуть в общественную работу: у вашего поколения в голове бизнес, вам это не надо. Я уже не помню, когда последний раз собиралось заседание правления. Обычно я готовлю программу проведения, мы ставим задачи, что нужно делать. Каждому даём задания и спрашиваем: сделали, не сделали. А сейчас уже дошло до того, что назначаем дату на проведение мероприятия, и приезжает всего лишь 5 человек.

Нефтекумский район начал вообще игнорировать, хотя сначала обещали засыпать нас деньгами. У нас в правлении человек максимум 5, которым за 50, а остальные – это молодежь, которую постоянно нужно толкать, напоминать, трудно всё идёт. Туркмены всех районов говорят, что мы не работаем. Но как только говоришь им «сдайте хотя бы по 100 рублей со двора», кричат «это вы должны делать», а почему мы? Когда вот такое происходит, хочется всё бросить, плюнуть, отбивает желание работать. Но ладно.

В то же время иногда приходится обращаться к членам правления по решению финансовых вопросов. Для проведения национальных мероприятий мы делаем взнос в общий котел из личных средств. Как показывает практика, собрать деньги с народа практически невозможно. В каждом районе есть старший член правления, наряду с ним в каждом ауле множество фермеров, многие из них даже побогаче будут. Но никто и никогда не вкладывается в общее дело. Да, они говорят: «Всё для туркмен», – но никто в кассу и копейки не жертвует, трудно очень.

Я за 40 лет стажа сделал вывод, что с туркменами очень трудно найти общий язык. Как говорится, почему татаро-монголы Русь захватили, потому что княжества были разрозненны, каждый князь считал себя лучшим, вот орда и разбила их по одному.

Вот так и каждый туркменский фермер теперь считает себя «князьком». На каждом мероприятии они поднимают вопросы злободневные: «Вот надо решать, наша диаспора не работает». Хочется посмотреть в глаза и сказать: «Конкретно ты что сделал для общества туркмен, ты хоть копеечку вложил, выступил на мероприятии?»

Это как смотреть со стороны и ещё и мешать. Вот это портит настроение и пропадает желание заниматься этим делом. Но я уже много лет в этой системе, мне хочется помогать подсказывать делиться опытом.

— Считают ли ставропольские туркмены себя коренными жителями
России или мы оторваны от своей исторической родины и чужие в этой стране? Вы кем себя ощущаете?

— Я точно не считаю, что я оторван. Я же никогда в Туркменистане не жил. В Советском Союзе ездили свободно туда-сюда: 32 рубля билет, лететь 2 часа, как ехать от Ставрополя до Туркменского района. А сейчас такие поездки невозможны.

Я считаю себя россиянином, для меня другой родины быть не может. Я говорю, думаю по-русски. Мои дети и внуки живут свободно, выражают себя свободно. Я ни в коем случае не считаю себя оторванным, я горжусь тем, что я россиянин.

— Я думаю, ни для кого не секрет, что туркменские районы между собой не очень ладят. Откуда это? Вы как-нибудь пробовали их примирить? Беседы? Совместные мероприятия?

— Когда это между районами, я не считаю это за конфликты: ну на свадьбе выпили и не поделили какую-нибудь мелочь. А вот в лихие 90-е нам часто приходилось улаживать межнациональные стычки, особенно с дагестанцами. Вплоть до того, что нам с представителем Республики Дагестан в Ставропольском крае Абдулой Магомедовичем Омаровым, приходилось собирать старейшин Дагестана и туркменских районов. В основном из-за конфликтов среди молодёжи, у взрослых не было такого: все мусульмане, братья.

Обычно всё начинается с какого-нибудь пустяка. В ресторане какой-то даргинец попросил у нашего зажигалку прикурить, а тот обратно не просто вернул, а кинул в лицо, наши вскочили, с той стороны вскочили, а потом это переходит в то, что они уже оружие везут в багажниках. Сейчас, слава Богу, тьфу-тьфу чтобы не сглазить, тишина и мир, мы со всеми дружим.

Например, на вечер Махтумкули мы позвали руководителей всех диаспор. О конфликтах сейчас и говорить не приходится, тем более, между туркменами. Или они повзрослели, или подрастающее поколение с детства учат тому, что мы все равны. Сейчас крупные конфликты прекратились.

— Национальные объединения в Ставрополе часто устраивают танцевальные вечера, если кто-то из молодежи туркмен проявит инициативу организовать такое мероприятие с целью объединить туркменскую молодежь, он может ждать поддержки со стороны общины?

— Конечно-конечно. Но нужно сделать мало-мальский сценарий, составить смету расходов. И тогда я уже пойду к членам правления. Обязательно подключайте меня. Молодые есть молодые: могут глупости наделать, по незнанию, по неопытности. Нужно проконтролировать программу чтобы мероприятие получилось культурным. С рекламой мероприятия я могу помочь позвать руководителей, из минестерства, историков, туркменов из правоохранительных органов. Чтобы они провели небольшую лекцию, исторический доклад. Некоторые из молодежи ведь даже историю туркмен не знают. Мысль очень хорошая. Нам очень нужен член правления, который бы одновременно являлся лидером туркменской молодежи. Нам нужна свежая струя. Это поможет сократить распространение экстремизма, наркомании и алкоголизма среди молодёжи. Если мы в виде культурного мероприятия будем внедрять правильные мысли, то у молодежи сформируются истинные ценности жизни. Если мероприятие пройдёт хорошо, то его можно проводить регулярно и таким образом внести неоценимый вклад в воспитание молодежи.

— Многие туркмены не говорят на родном языке. Как вы решаете проблему обучения туркменов туркменскому языку, если он не преподаётся в школах? Пробовали ставропольские туркмены в районах добиваться, чтобы в школах их детям преподавали туркменский язык как родной?

— Этот вопрос ещё со времён Советского Союза открыт. Но мы пришли к выводу, что это нерешаемо, даже на уровне Министерства Просвещения. В первую очередь, чтобы в школах преподавать, должна быть методика преподавания. Её должны составлять учёные. Во-вторых, в туркменском алфавите есть 9 букв, которых нет в русском алфавите, их же нужно как-то добавить, составить учебник. Мы поняли, что это возможно только в случае задействования больших сил, более влиятельных связей. Туркменский язык можно учить теоретически, на слух, запоминая слова на слух, а вот записать невозможно. В-третьих, где найти преподавателей. Нам ведь нужен преподаватель, говорящий на нашем диалекте. Нам нужен такой ученый-энтузиаст, который сможет разработать методику преподавания ставропольского диалекта туркменского языка. Но знание языка ведь и от семьи зависит, где-то вовсе на языке не говорят.

Людям, которые живут в аулах, легче, у них среда обязывает. Ребёнок выходит на улицу играть и тут же органично попадает в языковую среду. А в городе туркмены между собой на русском говорят. Даже мы с тобой (усмехается) Я умом понимаю, что это ошибка большая. Я боюсь, что лет через 50 язык может исчезнуть. Молодые туркмены в Ставропольском крае теперь больше кичатся знанием иностранных языков, нежели родного туркменского. Хотя, зная туркменский в совершенстве, можно понимать почти любой тюркский язык. А их в мире 38.

— Каким вы видите будущее туркменской общины в Ставропольском крае, когда уйдете на отдых?

— Исходя из нынешнего состояния дел я думаю, что если вот сейчас я и Марат Полатович уйдем, то с 90% вероятностью всё заглохнет. Есть надежда на Министерство по национальностям, что они начнут по новой возрождать всё, находить людей из числа молодых. Я за это дело болею, если честно. Я за 40 лет все это пропустил через себя. Я с удовольствием готов оказывать теоретическую поддержку, чтобы они не совершали наших ошибок. 10% вероятности, что найдется такой человек. Ошибка молодежи в том, что они даже не представляют сколько сил и ресурсов требуется для этой работы.

«А что тут сложного? Возглавь и руководи. Я могу!». Был такой человек у нас, нашел меня однажды в период, когда не было руководителей. Один член правления из Нефтекумского района тогда лежал в больнице, мы зашли заодно проведать его. Разговариваем с ним. Я спрашиваю: «Твое видение, чем должна заниматься общественная организация туркмен?» Он отвечает: «А что там думать? Коммерция!».

Я посмотрел на коллегу-туркмена, и только головой покачал. Такое мнение, к сожалению, у некоторых, что мы имеем выгоду в денежном эквиваленте. Хотя один только Мурат Полатович, который руководит нашей организацией сейчас уже пять лет с 2018 года, внес значительную сумму своих денег.

Иногда сидим с ним и говорим о туркменах, о работе общества и я понимаю, как он за эти пять лет устал от непонимания, от отсутствия поддержки от своего же народа. И все же мы не перестанем верить в большую дружную семью туркмен! Надеемся, что среди наших детей и внуков найдутся неравнодушные люди, которые продолжат наше дело и смогут сохранить и передать потомкам культуру туркменского народа.

Спрашивала Амина Ялдашева, студентка 2 курса СКФУ направления «Журналистика»

P.S. После интервью с Исхаком Исмаиловичем Мухаметовым Амина придумала в конце ноября организовать для ставропольских туркмен культурно-развлекательное мероприятие с исторической викториной и лезгинкой. И уже работает над этим вместе с руководством «Национальной организации туркмен Ставропольского края».

(Мнение автора может отличаться от мнения редакции)